|
* * *
Хорошо играешь, но без жизни,
Хоть вполне стараешься в начале.
То ли струны в серебре обвисли,
То ли руки тонкие устали.
Зал молчит и изредка кивает,
Но во всю старается смычок
И когда Бетховен засыпает,
Его будит ритмом башмачок.
Где-то звонко отражает звуки
Люстры бронза к мраморным ступеням.
Может быть, прислушаться от скуки,
Присмотреться к Баху и коленям.
Странно в мире, сыро и тревожно
И не по себе от ваших фуг,
Но сегодня дождь, и все возможно
Для умелых и свободных рук.
* * *
Мой старый друг под красным фонарем
Стоит один, ссутулясь канделябром
Ему сегодня нужен этот дом
Как Пушкину четыре строчки ямбом.
Ему плевать, что дома ждет его
Забавная и мягкая подружка
Которую за верность и тепло
Зовут в народе любушкой-подушкой
Которая под ухом и рукой
Всегда лебяжьим перышком воздушна
Девичьей горькой полита слезой
Капризу глупой юности послушна.
Одним бочком – Шанель, другим – Анис,
Одним ушком дрожит, другим не дышит
Рукою нежною крестьянки молодой
Два голубка и нежный вензель вышит.
Прильни щекой – и ангелы поют,
И сны роятся в полноватом брюшке
Я брошу все, я так люблю уют –
И тоже заведу себе подушку
Пусть он стоит на розовом ветру
Мой старый друг, не веря в сны и верность
Я с ним туда и даром не пойду
Я был уже… Какая все же мерзость.
Мадам Карине, без грусти и кошачьих сантиментов - автор
Мадам Карина, Вам уже за тридцать -
Уже не пышет жизнью Ваша стать…
Не отдохнуть и не повеселиться
Хоть разломай скрипучую кровать!
Который год и муторно, и пусто
В моем окне немытое стекло;
В моей душе не выпитое чувство
И бледное, красивое лицо…
Уж если нам и выпало родиться
Носить перчатки, шляпу и пальто,
Давайте съездим этим летом в Ниццу
Или Париж, а впрочем, все не то,
Конечно, я останусь нынче дома.
Мадам Карина, может иногда,
Как старый и доверенный знакомый,
Я буду снова приходить сюда.
Вы мне споете, вон она гитара,
И в деке трещина, и голос с хрипотцой
О близости вселенского пожара
И о любви любовной, роковой.
P.S
Я целовал Вас, обнимал - мне снилось,
Нектар любви я сладострастно пью…
Мне в первый раз в семнадцать «обломилось»,
А в двадцать пять я сам уж не хочу…
* * *
И приснится же такое
Сколько небо не крести
Над иллюзией покоя
Ночь, тревожные огни…
У раскидистой коряги,
У чернеющих могил
Дух канальи и бродяги
Ночью темною бродил.
Все искал, все звал кого-то
В склепах шарил воровски
Шелест веток, тихий шепот,
Осторожные шаги.
Что он ищет средь тропинок –
Ведь такие холода,
Почему он без ботинок,
Без перчаток и шарфа?
Может ищешь ты пропажу?
Место нужное забыл?
Это я в момент улажу,
Брось возиться у могил.
Только вспомни – имя, дату,
Год рожденья на Земле,
Вспомни странник, как когда-то
Тень привиделась тебе.
Что-то тихо бормотала
И склонившись в темноте
Белой туфелькой стирала
Мох на мраморной плите.
Все томила, все не спала,
Беспокойная, одна
Не тебя ль она искала,
Не тебя ль она звала?
Платье белое истлело,
Мрак, подернувший лицо
И на пальчике блестело
Обручальное кольцо
Только тлел в глазницах темных
Одинокий огонек
И куда ушла – не помню
И откуда – невдомек
Опустился он устало
На заросший холм земли
Затрясло вдруг, закачало
Лысый череп головы
Где, когда, в каком пределе
Я ее увижу вновь?..
И по камням подземелья
Дождь струился словно кровь.
Так растет и отцветает
Поздней осенью трава
Пусть молчит и не узнает
Пусть забудет навсегда
Пусть смешаются в могиле
В тьме и холоде земли
Те, что ждали и любили,
Но дождаться не смогли
На нетлеющей постели
Отзвучали в ночь шаги,
Все оплаканы потери,
Все оплачены долги.
И с тех пор, с того рассвета
Я везде тебя ищу
Чтобы праздному поэту
Не привиделось:
Скелеты, ночь, могилы, я брожу.
* * *
В осенний день на пыльной мостовой
Лежал окурок - маленький бычок
Прохожий раздавил уму ногой
На талии златистый ободок.
Не долго в корчах дух его витал
И грязный ржавый дождь из водосточных труб
По обе стороны брезгливо огибал
Его недвижный, посеревший труп.
И в день любой его собратьев рать
На миг воспламенясь, уходит в лету
Чтоб больше никогда уже не встать
На кладбищах величиной с планету.
На миг блеснув в пещерах кабаков,
Отведав сон и сладость поцелуя,
Из крематориев изящных – мундштуков
Его душа безмолвно затоскует.
И отлетит дыханьем сквозняка,
И прахом станет музыка и стих
Под равнодушным стуком каблука
В могилах братских пепельниц моих…
Карнавалу
Кто ты: нимфа или фея
Чья мечта и божество,
Чья удачная затея,
Где так просто и легко?
Все вокруг пришло в движенье.
Красочный водоворот
Нас увлек в свое теченье,
От тоски и от забот.
Все тона весны и лета
Пасторали облаков,
Все оттенки тьмы и света
Слились в сказочный котел.
И мелькнет в прозрачном блеске,
В шелке кружевных аллей,
За расшитой занавеской
Трепет девичьих бровей
Только раз на землю с неба
Ливень счастья пролился,
Только раз хватает хлеба
Тем, кто нищ и без гроша
Бедный люд к гулянью падок,
Веселится до утра.
За вино и куропаток
Все заплачено сполна.
Утоните люди в счастье -
Нынче нам твердит она,
Жизни мелочной напасти
Принимаю на себя!
Кто там спит?
Вставай не медля!
Сон забудь и к нам беги!
В город шумного веселья
Буйных плясок и любви.
* * *
«Хороший ты, но пьяница и мот,-
Она мне очень ласково сказала, -
Не оберешься шума и забот
А я еще-то толком не искала...
Мой путь широк, душа моя чиста.
То есть никем как надо не измята
Не занята и не обожжена
Не понята, в кровати не распята.
Мне мало лет как птичке луговой
Я дальше Молдаванки не бывала
Как скучно здесь, а мир такой большой,
Я знаю точно, в книжке прочитала.
Стоят на нем до неба города
Там весело, поскольку к звездам ближе,
Там есть один, там рыцарь ждет меня
Напомни, глупый, ... кажется в Париже
Ты оглянись, тоска вокруг и чад,
С утра и до утра одни попойки
Да полка книг, да этот дикий сад
Пальто твое, наверняка с помойки.
Во что ты веришь, что манит тебя
Сильней разврата и пивных бокалов
Ты брось писать, ты в зеркало взгляни:
В гробу с таким спала я идеалом
Небритый весь, как бывший граф Лани.
Рвань галстук от какого-то Кардена,
Ты свой, ты себе собственный купи
Чем побираться под какой-то Сеной.
Потом придешь и скажешь тет-а-тет
«Ну прелесть, ну богиня, здравствуй.
Богатый я, не хам и не поэт
Всего полно, лишь разделяй и властвуй
Во мне клокочут страсти…». Я молчал
Украдкой пиво выпил, съел форели,
Украл салфетку, спрятал, тихо встал
И не прощаясь улизнул за двери.
«Я герцог… Что ж, я тоже из дворян»
Он вымолвил, дымок струился пряно.
«Вы здесь один, а там погода дрянь…
Я вас хочу… конечно… два чинзано»
|
