РЫЖАЯ ЛЕНКА
(Рассказ написан ещё тогда, когда я не знал всех подробностей о жидах… )

Ходим мы с мужиками на пляж летом. Компания у нас подобралась солидная: Генка – подающий научные надежды доцент из местного педагогического университета, Юрка – бизнесмен на стареньком «Мерсе», ну и я, Станислав – в прошлом инженер-строитель, а сейчас ответственный секретарь директора исторического музея. Собираемся у вечного огня, в районе областной библиотеки, а потом уже вместе идём вниз, к Днепру.
Эта история приключилась с нами прошлым летом, кажется в начале августа.
- Ух, духота сегодня, парит сильно – спасу нет,- первым проговорил Генка, ручкаясь со всеми.
- Даааа, – медленно протянул Юрка (самый старший из нас), – в нашем возрасте такая жара для сердца - не здорово. Беречь себя нужно, я так считаю.
Я просто промолчал, мысленно соглашаясь и с первым, и со вторым.
Повисла пауза.
- А как вам нравится вчерашний футбольный матч «Динамо-Киев» - «Реал» с разгромным счётом 4-1,- с недовольством и раздражением спросил Генка?
- Коровы на льду,- подхватил Юрка! В нашей стране сейчас даже в футбол играть разучились.
Пройдя длинную гранитную лестницу, мы остановились у нашего любимого места – у невысокой сливы. В тени этого спасающего нас от прямых солнечных лучей уже не первый год дерева мы разложили подстилки, кинули на них пакеты с едой и питьём и, сняв с себя верхнюю одежду, устроились поудобнее.
- Ну, с чего начнём: с шахмат или с карт,- спросил Юрка?
- Доставай карты,- сказал я, прекрасно понимая, что шахматы Генка не переносит на дух из-за их скучности, поэтому всё равно играть в них не будет.
Достали карты. Начали играть в «дурака».
- Дама бьет вольта, - деловито произнёс Генка!
- Дама, не дама,- задумался о чем-то, о своём Юрка…
- Крой давай.
- Беру.
- Кстати, о дамах,- начал я свой всегдашний разговор на любимую мною тему – о женщинах. Недавно познакомился я в интернете с одной симпатичной девчушкой…
- С маленькой такой девчушечкой лет эдак сорока пяти,- перебил меня Юрка, ехидно иронизируя…
Мои приятели залились хохотом, зная мою извечную склонность видеть «девчушек» в стройных и хорошо сохранившихся женщинах бальзаковского возраста.
- Да Вы, батенька, Станислав Александрович, просто «педофил» какой-то!
- Я не «педофил», Юра, мне просто нравятся молодо выглядящие зрелые женщины, - ответил я приятелю по поводу его колкого замечания на мой счёт. Зато ты так в бобылях и останешься. Тебе уже сколько стукнуло – полтинник?
- У меня собака есть, - сходу парировал пятидесятилетний обладатель потёртого «Мерседеса»,- а собака, как известно, в отличие от женщины – друг человека.
- Деньги – наши друзья, а не собаки,- попытался я перевести разговор в серьезное русло.
Тем временем вниз по лестнице спускалась к Днепру стройная невысокого роста девушка с сумкой в руках. На вид ей было лет тридцать пять, не больше. Её рыжие волосы были убраны на голове в красивую причёску типа «Волна». Не дойдя метров пяти до воды, она положила сумку на гранитную набережную, сбросила с ног сандалии и начала раздеваться. Сложив на животе руки крест на крест, она потянула вверх подол лёгкого полупрозрачного платьица, и нашему падкому на подобные зрелища, типично мужскому взгляду, открылись стройные длинные ноги, красные трусики с тонкой поварозочкой, осиная талия и узкий лоскут ткани с застёжкой на спине - лифчик…
- Эх, господа, не весёлые теперь времена пошли, сказал Генка со вздохом сожаления и досады… око видит, да зуб не ймёт…
- «Смиряй себя молитвой и постом»,- ответил я известной пушкинской фразой.
В разговоре установилась долгая пауза. Генка вперился глазами в свои карты, Юрка нарочито старательно протирал роговые очки краешком носового платка, а я следил взглядом за полётом чаек, кружащих рядом с каким-то толстым мальчуганом лет десяти, кидающим в них оторванные от белой буханки хлеба крупные кусочки.
Время шло.
- Давайте купаться,- предложил я,- а то зря суда пришли, что ли.
Генка и Юрка нехотя поднялись со своих подстилок и пошли к воде. Постояв немного на гранитных скользких плитах набережной, они один за другим прыгнули вниз и, проплыв несколько метров под водой, вынырнули на поверхность.
- Брррр! Вода прохладная,- крикнул Юрка!
- Побойся бога – парное молоко! Самая лучшая температура,- возразил ему Генка.
Минут через десять друзья, мокрые, но бодрые улеглись на свои тряпки рядом со мной. Слушая Юркины россказни о том, что вода «брррр», я в речку не полез.
- Интересно, а почему она пришла на пляж одна,- высказал я вслух мысли о рыжей девушке в красном купальнике, недавно появившейся на пляже и расположившейся неподалёку от нас? Обычно женщины приходят купаться с мужем или своим молодым человеком.
- А ты спроси у неё сам,- насмешливо предложил Юрка.
- Давайте перекусим чего-нибудь,- сказал Генка,- есть страшно охота.
Мы достали из пакетов хлеб, масло, свинино-говяжий паштет и немного колбасы. Намазав всё это одно на другое, мы с аппетитом стали уминать принесённую снедь.
Стало явно вечереть. Солнце клонилось к закату. Мы сыграли ещё несколько раз в карты, а потом всё-таки принялись за шахматы. По доске медленно ходили пешки, слоны и кони, дебюты неспешно перерастали в эншпили, а нападение Ботвинника плавно и предсказуемо разбивались о староиндийскую защиту. Окончив партию выигрышем с ферзём, ладьёй и королём против одного Юркиного короля, я вдруг заметил, что рыжеволосая незнакомка стала собирать вещи и одеваться. Она явно намеривалась уходить. Пройдя метров пятнадцать по направлению к гранитной лестнице, ведущей вверх от Днепра, девушка вдруг остановилась и стала поправлять сандаль на левой ноге.
- Ну, вот расклеился, с досадой произнесла она! Ну, не босяком же идти домой!
- Вам помочь, девушка,- предложил я свои услуги!
- Да, если можно, только чем же Вы поможете, - спросила она?
Я и вправду не знал, как я могу быть ей полезен, но ведь надо же было проявить участие.
Девушка сняла обувь с ног, и, пройдя несколько метров, подошла к нам. Она со скептическим видом подала мне свой сандаль и стала наблюдать, как я пытаюсь голыми руками, при отсутствии клея, приладить оторвавшуюся подмётку к верёвочному верху сандаля.
- Садитесь, чувствуйте себя как дома,- обращаясь к рыжей незнакомке, сказал Юрка.
- Спасибо,- сказала она с лёгким оттенком иронии по моему адресу.
- Ну, я вижу Вы просто чародей какой-то. Ремонтируете обувь без клея и гвоздей!
- Я не чародей, я просто логически мыслящий человек, - возразил я.
Генка намазал кусок хлеба паштетом и протянул его гостье.
- Меня зовут Геннадий, а Вас?
- Лена. И можно на «ты».
- Я Юра,- сказал Юрка, - а вот этот «сапожный кудесник» - Станислав. Он в музее работает.
- Точно так,- подтвердил я,- очень приятно познакомиться!
Генка достал из кармана старенький, почти уже антикварный портсигар с картой Новосибирской области на крышке и открыл его, чтобы вытащить сигарету.
- Ой, а можно и мне,- спросила Лена?
- Пожалуйста, бери.
- А меня в школе мальчишки дразнили «рыжая Ленка». Я и вправду такая рыжая,- с кокетством и деланным удивлением спросила она?
- Да, абсолютно! Ты рыжая, как вечернее Солнце, заходящее в неведомые бездны земли,- начал я фантазировать. Кстати, имя Елена с древнегреческого переводится, как «Солнечная»
Её волосы и в самом деле имели приятный рыжевато-медный оттенок. Худое, с правильными чертами лицо было усыпано веснушками. Эти веснушки совсем не портили её, а даже наоборот, предавали лицу милое и простое выражение.
- Да, ты поэт,- вдохновенно воскликнула Ленка!
В её глазах появился робкий свет нежности, чего-то родного и тёплого. Видно было, что она вспомнила, наверное, какой-то приятный эпизод из своей жизни, когда ей кто-то говорил трогательные комплименты.
- Дымя сигаретой, зажатой двумя пальцами, как-то по-богемному, она задумчиво смотрела на воду, плещуюся ласковыми волнами у гранитных ступеней набережной.
- А я вот намеревалась покупаться в компании со своим мужем,- вдруг сказала рыжая Ленка, нарочито повышенным тоном, - но он не пришёл. Видно с работы не вырвался. А мобильный мой сел, так что и не позвонить.
- Так звякни ему с моего,- предложил Юрка свои услуги.
- Не надо. Пусть поищет меня, раз работа ему дороже…
Оторвав от прочного целлофанового пакета две рукояти, я привязал ими подошву Ленкиного сандалия к верёвочному верху. Теперь такой обовью можно было худо-бедно пользоваться.
- Ну, что, «сапожный кудесник», готово,- с иронией и лукавинкой спросила она?
- Держи,- торжественно протянул я ей босоножек, всем своим видом изображая пажа при августейшей особе.
Ленка всунула ноги с красным педикюром на ногтях в сандалии и прошлась несколько метров.
- Ай, пойду так, босяком,- сказала она решительно.
Сняв обувь с ног и положив её в сумку, Ленка обернулась к нам.
- Спасибо, мальчики! Мне пора. Пока.
Она развернулась и пошла по гранитной лестнице, ведущей в город, вверх.
Мы молча провожали её глазами. Её стройная, гармонично сложённая фигурка, затянутая в плотно сидящее платьице, казалась нам чем-то недосягаемо-прекрасным и неисправимо-далёким… Ленка поднималась вверх, и короткий подол платья всё больше и больше открывал её ноги. Видимо почувствовав на себе наши взгляды, она обернулась и с оттенком кокетливости и фальшивой строгости погрозила нам пальчиком. Её открытая и вдохновенно-довольная улыбка говорила одно: «Я – очаровательна! На меня обратили внимание!»

23.02.2010. Херсон.
Павел Иванов-Остославский.